Случайная связь - Страница 33

— Да.

Стены давили на него. Он задыхался от той жизни, но не имел возможности убежать. И теперь он рассказывает об этом Элиз. Ливай еще ни с одним человеком не делился своими переживаниями. Он вспомнил все, вплоть до пощечины матери. Тогда он был глуп и признался, что потерял школьные учебники. У маленького Ливая все замерло внутри, когда мама прошипела ему в лицо, что она сожалеет о том, что у нее не было денег на аборт и она не смогла от него избавиться.

Впоследствии он слышал это не раз. Наконец ему исполнилось шестнадцать лет, и он смог уйти из дома.

Ливай взял все деньги, которые ему удалось накопить, и купил продукты на неделю. Разгладил мятые чеки и оставил их рядом с банкой супа на столе. Деньги нельзя было оставлять. Мама непременно потратила бы их на выпивку…

— Я не думаю, что смог бы выжить, если бы остался, — признался он. Это было правильное решение, Ливай понимал это. — Но я должен был вернуться к матери. Когда моя карьера пошла в гору, я должен был сделать больше, чтобы помочь ей справиться с проблемой.

Слезы текли по щекам Элиз.

Ливай не хотел, чтобы она жалела его. Он не должен был говорить с ней о своем детстве.

Молодая женщина тихо спросила дрожащим голосом:

— Что ты мог сделать?

Проведя рукой по затылку, Ливай тяжело вздохнул:

— Я всего лишь успокаивал свою совесть оплатой аренды и покупкой продуктов.

— Ты продолжал отправлять маме деньги?

Ливай невесело рассмеялся:

— Конечно нет. Она пропила бы все деньги и пропадала бы на улице. Я арендовал для нее дом и нанял парня, который покупал продукты. — Элиз сжала губы. — Да. То же самое я предлагал и тебе в случае беременности. Я всегда так поступаю, поскольку не хочу обременять себя ответственностью.

Элиз помотала головой:

— Это не то, о чем я думала.

— Но это правда.

Ливаю хотелось дать еще один повод для того, чтобы Элиз оттолкнула его. Показать ей, каков он, чтобы раз и навсегда в ее глазах исчез огонек сострадания и нежности.

Черт, он запутался. Ему не нужно было приходить сюда.

Но он не смог.

Поэтому необходимо заставить ее держаться от него подальше.

— Правда? — возмутилась она. — Да ты всю жизнь старался заботиться о женщине, которая никогда не думала о тебе.

Ливай открыл рот, чтобы ответить что-нибудь, но не нашел слов. У него все болело, и он не мог понять почему. Были измучены и тело, и разум. А Элиз, которая впустила его в свой дом и в свое сердце, была рядом. Ее руки обхватили его плечи. Мягкая щека прижалась к его спине.

Она не оставила его.

Элиз сошла на остановку раньше. Она боялась возвращаться в квартиру. Ливая там уже не было.

Они провели несколько утренних часов в постели. Большое тело Ливая было прижато к хрупкому телу Элиз. Теплое дыхание колыхало ее волосы. Когда зазвенел будильник, она открыла глаза и выскользнула из крепких мужских объятий, в которых хотела бы проводить все ночи.

Прошлый вечер не был началом чего-то особенного. Единственное, что изменилось — теперь Элиз поняла, отчего Ливай стал таким человеком. Теперь она знала, через что ему пришлось пройти.

Молодая женщина шла все медленнее и медленнее, пока все же не добралась до своей квартиры. Она подошла к окну, а затем села на диван. По ее лицу катились слезы.

Глава 20

Сделка по продаже клуба подошла к концу. Ключи были отданы. Бумажная волокита закончена. Ливай забрал вещи из химчистки, закрыл счет в банке и продал свою машину. Все, что осталось от его жизни в бурном Чикаго, — это две сумки с одеждой и ноутбук.

Такого никогда не случалось раньше, но сегодня, стоя в пустой квартире, он вспомнил тот день, когда въехал сюда. Чувство потери нахлынуло на него. Он прожил здесь целый год, но это место так и не стало его домом. Он так и не заполнил его мебелью. Не нашел, что повесить на стены.

Это служило напоминанием о том, что он не собирается задерживаться в Чикаго. Что он не в ловушке. Что он здесь временно и волен в любое время уехать.

Как он жалок!

Ему тридцать лет, а он все еще мучается в темной квартире своей матери в ожидании удобного момента, чтобы удрать.

Он построил свою жизнь, но от прошлого убежать не смог. Ливай стоял и смотрел на пустые стены, которые окружали его столько, сколько он себя помнил. И вдруг он осознал, что нельзя назвать жизнью то, что он создал.

Он прожил по-настоящему всего несколько недель — с Элиз. Вот тогда его жизнь была наполнена, а его сердце согрето.

Тогда все было по-другому.

Ливай не подозревал, насколько тяжело будет потерять это.

На улице он поймал такси, сел на заднее сиденье и объяснил водителю, куда ехать. Нащупал билеты в кармане пиджака и откинулся на потертую спинку сиденья.

Ему нужно было сделать еще одну остановку.

Элиз пристально смотрела на малыша; от волнения ее пульс бешено бился.

— Я люблю тебя, но не знаю, что тебе нужно.

Декстер ухитрился натянуть нижнюю губу на верхнюю. Его личико украшали следы от свеклы.

О нет, опять!

— Нет, нет, нет, — прошептала Элиз, чувствуя, как паника охватывает ее. — Все не так уж плохо, тетушка справится с этим. Только…

Раздался вопль, разрывая перепонки Элиз. Прижав Декстера к груди, она начала слегка его покачивать и ходить по комнате. Так всегда делали Элли и Дэвид, чтобы успокоить сынишку.

Но душераздирающие крики не прекратились.

Декстер хорошо поел. У него свежий подгузник. Элиз погладила его по спинке, по животику. Он дергал ее за волосы. Казалось, ничто не в силах успокоить маленького человечка. Молодая женщина чувствовала себя виноватой, считая, что ему передалась ее напряженность.